— Ты хочешь покинуть Хогвартс?

— Я очень доволен жизнью здесь. Если бы… если бы не близкие мне люди, я был бы рад остаться. Но их счастье многое для меня значит; именно поэтому единственная помощь, которую я в состоянии предложить — временная, и ничего больше я пока не могу обещать.

Невилл был красным, как маков цвет, но отказываться от своих любовников не собирался. Он вспомнил, как Северус упоминал, что Альбус и сам поддерживал отношения с двумя партнерами одновременно.

— Ты очень мудр, мой мальчик, — откликнулся Дамблдор. — Я всегда отличался склонностью придавать слишком большое значение карьере, и это ужасно портило мои отношения с Фридой и Дайлис. Они всегда были со мной терпеливы, но боюсь, что твои возлюбленные не обладают этим ценнейшим качеством, — старик подмигнул Невиллу, и юноша рассмеялся.

Да уж, терпеливым Драко вряд ли окажется — особенно потому, что слизеринец так страшится желания подчиниться Невиллу, позволить о себе заботиться. Гермиона, возможно, менее вспыльчива, но упрямится как гиппогриф, когда считает, что права.

Невилл поднялся.

— Подумайте о моем предложении, сэр. Ужасно думать о том, что вас не будет в Хогвартсе, но еще ужаснее мысль, что чувство долга не позволило вам прожить свою жизнь так, как хочется.

К удивлению Невилла, Дамблдор тоже встал и обеими руками сжал ладонь юноши.

— Твои родители бесконечно гордились бы тобой, милый мальчик, — тепло сказал директор.

Раскрасневшийся Невилл благодарно кивнул и покинул кабинет.

Северус запретил себе думать о том, что произошло. Мысли и чувства никуда не делись — они толклись в его груди, словно беды в ларце Пандоры, готовом взорваться от давления изнутри. Но у зельевара был недюжинный опыт в сдерживании эмоций, и Снейп продержался четыре дня. Каждое утро он занимался привычной рутиной: воспитывал сопливых детишек, по непонятной причине все еще относящихся к нему с почтением — или страхом, что было более вероятно. Язвил, как всегда. А по вечерам вступал в битву с магией Гарри и успешно отделял сложности стоящей перед ним задачи от неурядиц в отношениях с человеком, ради которого работал. Он даже начал варить зелье для дротиков Гарри.

Северус гордился собственным спокойствием и самоконтролем. Он даже подумывал о том, что, возможно, переоценил свои чувства к мальчишке. Стало легче, когда алхимик понял, что, хотя ссора с Гарри и нанесла ощутимый удар самолюбию, начать новую жизнь будет не так уж трудно.

Ведь Снейп теперь считался героем.

В пятницу вечером он попросил Синистру приглядеть за слизеринцами и, не обращая внимания на ее многозначительные улыбочки, покинул замок и отправился в Лондон. Заглянув в несколько мест, зельевар остановил выбор на шумном гей-клубе, где мускулистые юноши сексуально извивались в такт музыке. На Северусе были кожаные брюки и шелковая рубашка; его узнали и встретили с восхищением. Несколько симпатичных парней тут же приклеились и спереди, и сзади, и Снейп с полдюжины танцев провел, прижимаясь возбужденным членом к животам и ягодицам скудно одетых почитателей. Алхимик как раз собирался отвести посасывающего его сосок сквозь рубашку черноволосого красавца в комнату наверху, когда решил, что темные пряди — это скучно, и переключился на поигрывающего бицепсами блондина постарше. Светлые ресницы выглядели престранно, но блондин был хорошо сложен и казался приятно самоуверенным. Три часа спустя после нескольких половых актов Снейп и его партнер наконец устало опустились на пропахшую потом постель в безвкусно обставленной комнате.

Блондин храпел, лежа на спине. Снейп оперся о локоть и бесстрастно оглядел тело любовника. На шее тот носил цепь с пластиной, где было выгравировано имя «Деймон». Должно быть, мужчине хотелось, чтобы время от времени его партнеры знали, кого трахают.

Фигура у него была красивая; похоже, Деймон придавал внешности немалое значение.

Тогда отчего Северус был так раздосадован? Ведь за ночь он кончил трижды! Неужели этого мало?

Приходилось признать: да, мало. Он слишком привык прижиматься во сне к худощавому телу, к узким ладоням, дарящим ласку посреди ночи. Привык к сводящему с ума наслаждению, покою и теплу.

И любви.

Черт. Черт, черт, черт! Он влюблен в глупого мальчишку. Разумеется, Снейп уже давно знал это, хотя ни он, ни Гарри не признавались друг другу в своих чувствах.

"Что ж, теперь уже и не придется", — с горечью подумал зельевар.

Его предположения о чувствах Гарри были ошибочными. Этого и следовало ожидать: в Хогвартсе Поттер мог выбирать лишь между Снейпом и ровесниками; вряд ли он предпочел бы Хагрида, Флитвика или Филча. Вспоминая огромного Дерека, Северус понял, что в прошлом мальчишка отдавал предпочтение высоким мускулистым мужчинам. Теперь же он очутился в обществе горячих, вечно неудовлетворенных солдат, живущих в неприличной тесноте. Долгов в магическом мире у Гарри не осталось; он был волен поступать как захочется.

А хотелось ему, судя по всему, спать с привлекательными магглами.

Все, что привлекало юношу в Северусе — его магическая мощь, познания в Темных искусствах, — потеряло смысл сейчас, когда Гарри лишился магии. Снейп стал всего-навсего уродом, неспособным ничего предложить молодому человеку в его новой жизни.

Глупо было все это время пытаться удержать то, что не имело будущего.

"Но ведь он ревнует, — подсказал из глубины души полный надежды голос. — Если Гарри не любит тебя, почему он ревнует?" Впрочем, юноша рассердился, что Северус отправился на бал, куда самого волхва даже не пригласили. Бестактный поступок, но зельевар, даже знай он о таком повороте событий заранее, ничего не смог бы изменить.

Громогласный всхрап заставил его ткнуть своего соседа под ребра.

— Чего? — промычал Деймон.

— Катись отсюда, — рявкнул Снейп.

— Что?! — приподнял взлохмаченную голову блондин.

— Что слышал. Убирайся, — холодно повторил Северус.

— Но ведь на дворе ночь!

— А ты боишься монстров? — съязвил Снейп.

— Да пошел ты! — поднявшись, мужчина натянул на себя узкие джинсы.

Северус не удостоил его ответом. Зельевар направился в ванную за стаканом воды, краем глаза следя, чтобы в его отсутствие блондин ничего не стащил.

— Верно люди говорят: ты настоящий мерзавец, — проворчал Деймон.

— Значит, ты заранее знал, с кем связываешься.

— Интересно только: ты такая сволочь со всеми, с кем спишь? — поинтересовался блондин.

"Нет, не со всеми, — подумал Снейп. — С Гарри — нет…"

Бурлящие в душе ярость и разочарование выплеснулись наружу. Зельевар швырнул в случайного любовника стаканом и промахнулся лишь потому, что блондин пригнул голову.

Стакан разлетелся вдребезги.

— Ты настоящий психопат, а не герой!

— Я убийца, потому и стал героем, — оскалился Снейп. — А ты, самонадеянный любитель лизать задницы, ступай прочь.

Тот не замедлил ретироваться.

Гарри был чрезвычайно рад, что фотографии с липнущими к Снейпу полуголыми красавцами, опубликованные в «Пророке» на следующее утро, не двигаются.

Значит, он оказался прав. Благородный зельевар ждал, пока Гарри его отпустит. Хорошо хоть намекнул, чего хочет, да еще и так по-слизерински. В противном случае юноша держался бы за Снейпа так долго, что тот вскоре утратил бы терпение и расторг их отношения. При одной мысли о том, что Северус мог целовать и касаться его из жалости, Гарри начинало тошнить.

Молодой человек бережно сложил газету и вернулся к зарядке.

Он доводил себя до изнеможения, занимаясь физкультурой, упражняясь с ножами и дротиками. До рукопашных боев дело пока не дошло — кожа все еще была слишком уязвимой, но Гарри наблюдал за тренировками солдат, а также принимал участие во всех прочих маневрах и много читал — в основном самоучители по выживанию в трудных условиях. Книги оказались невероятно интересными. Юноша настоял на практических занятиях, наловчился ставить капканы, свежевать и готовить добычу, обходясь лишь тем, что находилось под рукой; научился отличать полезные растения от ядовитых и чрезвычайно преуспел в этом. Разумеется, тут пригодились и занятия по гербологии. Помимо нее, знания о растениях Гарри приобрел и на уроках зелий. Это вновь напомнило юноше о Северусе.